Роль 4 ЦНИИ Минобороны России в подготовке и обеспечении первого пилотируемого полёта

«Научно-исследовательский реактивный институт ГАУ» был учреждён известным Постановлением Совета Министров СССР от 13 мая 1946 года и Приказом Министра Вооружённых Сил СССР от 24 мая 1946 года. Первым начальником института был назначен гвардии генерал-лейтенант артиллерии Алексей Иванович Нестеренко (1908-1995), один из наиболее авторитетных артиллеристов-ракетчиков того времени, который позже был назначен и первым начальником космодрома Байконур (НИИП-5, в/ч 11284). Основной задачей НИИ-4 являлось создание реактивного вооружения и организация научно-исследовательских и экспериментальных работ в этой области.

Окончательное становление Института как ведущего военного НИИ в области ракетной и космической техники связано с именем генерала Андрея Илларионовича Соколова. Он был начальником Института с 1955 г. до 1970 г. До назначения в Институт он занимал должность заместителя командующего артиллерией по реактивному вооружению, курировал практически все работы, связанные с созданием новейшего ракетного оружия. В составе государственных комиссий участвовал в испытаниях и первых пусках баллистических ракет Р-1 и Р-2 на полигоне Капустин Яр.

Период командования Соколовым А.И. НИИ-4 связан с наиболее значимыми результатами в создании межконтинентальных ракет различного типа и, особенно, успехами Советского Союза в космической деятельности.

Первоочередной задачей в 50-х годах прошлого века, безусловно, являлось создание межконтинентальных баллистических ракет, способных нести ядерный боезаряд. Практически параллельно с работами по МБР небольшая группа сотрудников Института под руководством полковника М.К.Тихонравова занималась исследованиями по созданию искусственного спутника Земли.

Полковник Михаил Клавдиевич Тихонравов к тому времени уже был известным ракетчиком, соратником С.П.Королёва по группе изучения реактивного движения (ГИРД). По его проекту была создана и успешно запущена 17 августа 1933 года на полигоне в Нахабино под Москвой первая в Советском Союзе жидкостная ракета ГИРД-09.

Михаил Клавдиевич Тихонравов после изучения в 1944—1945 годах немецкой ракеты ФАУ-2 в Германии, по инициативе А.И. Соколова, был назначен в 1946 г. в наш Институт начальником сектора (т.е. заместителем начальника Института по специальности), занимающегося проблемами создания управляемых жидкостных баллистических ракет.

Ещё до прихода в Институт Михаил Клавдиевич работал со своими соратниками из РНИИ над проектом ВР-190. Это был первый фантастический шаг в космическое пространство. Суть проекта состояла в том, что на доработанной ракете ФАУ-2 предлагалось вместо головной части в специальной герметичной кабине разместить двух человек.

Герметичная кабина, достигнув высоты двухсот километров, должна была отделяться от ракеты и опускаться на парашюте. Какое-то небольшое время стратонавты должны были испытывать состояние невесомости, что очень интересно, но главное — можно было померить давление, температуру и поставить, наконец, точку в многолетнем споре теоретиков о том, как устроена стратосфера.

Подходя к проекту ВР-190 с мерками сегодняшнего дня, невозможно им не восхищаться! Конечно, в 1945 году многое понималось упрощённо, есть решения наивные, но наряду с этим есть и замечательные откровения, осуществлённые лишь через много лет уже в космической эпохе. Кабина отделялась от ракеты при подрыве соединительных болтов, начинённых взрывчаткой, так называемых пироболтов, а опускалась на парашюте, затем садилась с применением двигателей мягкой посадки. Всё это потом осуществили уже на космических кораблях, включая даже штангу-щуп, которая выдвигалась вниз при приземлении и, едва коснувшись земли, включала посадочный двигатель.

Продумана была и система жизнеобеспечения в самой кабине. Короче, это был один из тех проектов, который явно своё время обгонял.

Михаил Клавдиевич рассказал о проекте Сергею Павловичу Королёву, который был восхищён этими предложениями. В 1946 году он докладывал свою идею на коллегии Министерства авиационной промышленности. Идея была одобрена, но началась холодная война, нужны были боевые ракеты.

Тихонравов М.К. понимал, что для запуска ИСЗ необходимо достичь первую космическую скорость, для её достижения необходимо было иметь, прежде всего, мощную ракету. В те годы проблема создания такой ракеты по известной тандемной схеме, с последовательным запуском двигателей второй и последующих ступеней, на существующем технологическом уровне не могла быть решена, и поиск путей продолжался.

В 1949 году Михаил Клавдиевич Тихонравов, используяидею К.Э. Циолковского о «ракетных поездах», приходит к научно обоснованному выводу о технической возможности достижения первой космической скорости с помощью уже созданных одноступенчатых ракет, собранных в «пакет». Этому выводу предшествовала огромная исследовательская работа, проведённая под его руководством в 1947—1949 годах группой сотрудников НИИ-4 МО, в которую входили одарённые молодые научные сотрудники Института, увлечённые идеями Михаила Клавдиевича (Игорь Марьянович Яцунский, Глеб Юрьевич Максимов, Олег Викторович Гурко, Игорь Константинович Бажинов, Анатолий Викторович Брыков, Феоктистов и ряд других сотрудников). Он и пять членов его группы стали Лауреатами Ленинской премии.

В ходе работы было доказано, что с помощью ракеты, состоящей из «пакета» одноступенчатых ракет с дальностью полёта каждой около 1000 километров, можно создать ракету значительно большей дальности полёта и вывести с её помощью на орбиту искусственный спутник Земли. В качестве базового варианта составной ракеты рассматривалась тогда ракета Р-3, разрабатываемая под руководством Сергея Павловича Королёва.

Михаил Клавдиевич пригласил С.П. Королёва ознакомиться с результатами. Сергей Павлович приехал в Институт, проанализировал расчёты, графики и буквально «вцепился» в идею «пакета». Это был 1948 г., ещё даже не летала его ракета Р-1, а он сразу понял революционность этой схемы. Он предложил Михаилу Клав-диевичу доложить эти результаты научной общественности.

Результаты этой работы были доложены инженер-полковником М.К.Тихонравовым на НТС Института, а затем 14 июля 1948 года на научной сессии Академии артиллерийских наук. К сожалению, присутствующей аудиторией это выступление было встречено, мягко говоря, скептически. Просто он в очередной раз опередил время. Через несколько дней М.К.Тихонравов был отстранён от должности, а его группу перенацелили на другую тематику.

Из всех членов НТС и академиков только С.П. Королёв высоко оценил перспективность идеи «ракетного пакета» и, чтобы поддержать друга, он 16 декабря 1949 года направил в НИИ-4 техническое задание на выполнение НИР: «Исследование возможности и целесообразности создания составных ракет дальнего действия типа «пакет».

Результаты исследований, выполненных группой М.К.Тихонравова, были изложены в трёх основных отчётах НИИ-4 МО: «Исследование возможности и целесообразности создания составных ракет» дальнего действия (1950 г.), «Исследование принципа ракетных пакетов для достижения больших дальностей стрельбы» (1951 г.), «Выбор оптимальных вариантов ракет для стрельбы на большие дальности» (1952 г.).

На основании этих исследований в 1951 году был разработан и выслан в ОКБ-1 проект экспериментальной ракеты пакетной схемы. В материалах проекта рассмотрены конструктивные особенности составной ракеты, состоящей из нескольких одноступенчатых ракет, представлена методика оптимизации её параметров. Рассмотрены также вопросы старта, устойчивости полёта, разделения ступеней. Проект содержал также раздел, посвящённый проблемам создания ИСЗ, вывода его на орбиту и спуска на Землю. Для большей обоснованности принятия окончательного решения по «пакетной схеме» в конце 1950 года С.П. Королёв заказал аналогичное исследование Институту прикладной математики им. А.Н. Стеклова, руководимому Мстиславом Всеволодовичем Келдышем. При обсуждении в 1951 году проведённых исследований, выполненных под руководством М.К. Тихонравова и параллельно М.В. Келдышем, выяснилась непротиворечивость основных результатов, полученных двумя независимыми организациями с использованием разных подходов и методов. Это подтверждало достоверность и корректность выполненных исследований.

В 1953 году выдвинутая М.К. Тихонравовым идея «пакета» была положена С.П. Королёвым в основу технического проекта межконтинентальной баллистической ракеты Р-7 с дальностью полёта 8-10 тыс. км. Необходимо отметить, что к тому времени самым последним достижением в ракетостроении страны была ракета с дальностью полёта 1200 км и велись работы над созданием ракеты Р-3 с дальностью полёта 3000 км. Поэтому не случайно, что многие не верили в осуществимость «пакета» и достижение первой космической скорости. Много труда и борьбы потребовалось М.К. Тихонравову, чтобы доказать эффективность и перспективность пакетной схемы, а также возможность создания и запуска искусственного спутника Земли. Реализация выдвинутых идей и полученных результатов оказалась возможной благодаря поддержке С.П.Королёва.

С.П. Королёв смело пошёл на оправданный, а потому необходимый риск. Обладая гигантской энергией и гениальной интуицией учёного и инженера, велением времени он был призван воплотить фантастику в реальность. На заседании Совета Министров СССР и Совета Обороны, где решался вопрос о судьбе фантастического по тем временам проекта, он вместе с заместителем Министра Обороны СССР Митрофаном Ивановичем Неделиным сумели убедить правительство в реальности этого проекта. Так началась работа коллективов исполнителей над созданием первой в мире МБР.

16 сентября 1953 года НИИ-4 МО получает заказ от ОКБ-1 на выполнение научной темы: «Исследования по вопросу создания искусственного спутника Земли». Это была первая в Советском Союзе НИР, посвящён-ная ИСЗ. В 1954 году М.К. Тихонравовым была подготовлена записка: «О возможности и необходимости создания искусственного спутника Земли».

26 мая 1954 г. С.П. Королёв подготовил доклад в Правительство по комплексу вопросов, связанных с созданием ракеты Р-7 и ИСЗ, куда приложил записку М.К.Тихонравова по искусственному спутнику Земли.

Тогда же, в 1954 году, было принято историческое Постановление правительства о разработке, изготовлении и испытании межконтинентальной баллистической ракеты Р-7.

Работы велись ускоренными темпами. В разработке ракетного комплекса участвовало более 200 НИИ, КБ и заводов, 25 министерств и ведомств. Эскизный проект МБР Р-7 был завершён 24 июля 1954 года, а 20 ноября 1954 года он был одобрен Советом Министров СССР. Через два года и девять месяцев, после двух неудачных попыток, 21 августа 1957 г. был осуществлён успешный запуск первой в мире межконтинентальной баллистической ракеты Р-7. Техническая возможность запуска искусственного спутника Земли стала реальностью.

В Институте было разработано сообщение ТАСС, которое было опубликовано в газете «Правда». В США не поверили — «СССР специально дезинформирует, в действительности они отстают от нас».

В       феврале—марте 1956 г.  в  КБ НИИ-88 (ОКБ-1)   под   руководством С.П. Королёва и при     непосредственном участии сотрудников нашего Института началось практическое     решение технических   проблем   и проектирование     первых спутников. На официальной защите эскизного проекта первого ИСЗ С.П. Королёв, в частности, сказал: «Особо должны быть отмечены первые работы М.К.Тихонравова и его группы и их участие в эскизном проекте искусственного спутника».

В октябре 1956 года по просьбе С.П. Королёва М.К. Тихонравов с рядом сотрудников был переведён из НИИ-4 МО в ОКБ-1. Там он возглавил впервые созданный отдел № 9 по проектированию ИСЗ. Впоследствии из этого отдела восемь молодых инженеров-конструкторов: Феоктистов, Кубасов, Александров, Севастьянов, Гречко и др. стали лётчиками-космонавтами.

Параллельно с проведением работ по созданию ракеты Р-7 и ИСЗ необходимо было решить проблему управления, наблюдения за полётом ракеты и спутника и измерения параметров их движения. Особый вклад НИИ-4 МО был внесён в создание полигонного измерительного комплекса (ПИК) и наземного автоматизированного командно-измерительного комплекса (КИК).

12 апреля 1955 года Постановлением Правительства о создании НИИП-5 МО (сегодня это космодром Байконур) НИИ-4 был определён головной организацией по разработке проекта полигонного измерительного комплекса. (Общее руководство по созданию ПИК осуществлялось начальником Института А.И. Соколовым и его заместителями Тюлиным и Моз-жориным). В проекте были определены состав и размещение траекторных измерительных средств, телеметрии, СЕВ и связи, проведена оценка точности определения параметров движения ракет и разработано ТТЗ по всем составным частям ПИК. Разработанный в кратчайшие сроки проект ПИК, напряжённая работа по разработке и изготовлении аппаратуры позволили уже в 1956 году приступить к проведению монтажных и пусконаладочных работ. В начале 1957 года был осуществлён ввод ПИК в эксплуатацию (основными исполнителями этих работ были П.А. Агаджанов, В.Т. Долгов, Г.И. Левин, Е.В. Яковлев, И.А. Артельщиков, И.К. Бажинов, И.М. Яцунский, В.П. Кузнецов, В.Н. Медведев, А.П. Катар-гин и др.).

Постановлением Совета Министров СССР от 3 сентября 1956 года НИИ-4 МО был определён головной организацией по созданию командно-измерительного комплекса и баллистического обеспечения запусков ИСЗ с подключением необходимой кооперации организаций-исполнителей. В состав кооперации входило большое количество конструкторских бюро, научно-исследовательских институтов и заводов. К этим работам были подключены ряд промышленных организаций, а также институтов Академии Наук СССР.

Решение о возложении на Министерство Обороны новых, не свойственных ему, функций принял тогда Министр Обороны СССР Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков, предвидя в будущем важную роль космоса в обороне страны.

В НИИ-4 МО были разработаны теоретические основы информационного обеспечения запусков ИСЗ, измерения и определения параметров орбиты, оценки состояния, контроля и управления бортовой аппаратурой, а также принципы и методы практической их реализации. Институт руководил и непосредственно участвовал во всех этапах работ по созданию КИК, начиная с разработки требований к измерительным средствам и их размещению, проведения рекогносцировки, монтажа и ввода в строй наземных комплексов аппаратуры с проверкой её работоспособности в ходе самолётных облётов.

Проведено баллистическое обоснование размещения средств КИК и в 1956 году выбраны места размещения тринадцати научно-измерительных пунктов на всей территории страны. Под руководством Института проведено строительство объектов и оснащение пунктов необходимым оборудованием, разработаны многочисленные средства систем измерений, единого времени, связи и командные линии. В ходе всей этой гигантской работы командно-измерительный комплекс, размещённый на территории Союза, в необходимом составе был готов к началу испытаний МБР Р-7 и запуску первого ИСЗ. В связи с особой важностью этих работ общее руководство в НИИ-4 осуществлялось начальником Института генералом А.И. Соколовым и его заместителем Г.А. Тюлиным. Следует отметить, что сотрудники Института после ввода в строй наземных комплексов работали на НИПах в качестве инструкторов, научных консультантов и основных операторов, принимая непосредственное участие как в испытаниях МБР Р-7, так и в обеспечении запуска первого ИСЗ. Кроме того, по предложению начальника НИИ-4 МО генерала А.И. Соколова начальниками ряда научно-измерительных пунктов тогда были назначены сотрудники Института, опытные офицеры-фронтовики (первыми начальниками пунктов стали полковники Н.А. Болдин, В.Я. Будиловский, Б.Н. Дроздов, В.И. Краснопер, В.В. Лавровский, М.А. Николенко, М.С. Пастернак, Н.Г. Фадеев, подполковник Ф.А. Крупецкий).

На завершающем этапе работы по подготовке измерительных средств на различных объектах КИК приняло участие более 150 сотрудников Института, из них около 100 человек в течение шести месяцев вели отладку аппаратуры на всех измерительных пунктах НИИП-5.

Поскольку при запуске первого ИСЗ средства измерений и телеметрии имелись только на второй ступени ракеты Р-7, было решено использовать лишь отдельные НИПы, расположенные в зоне активного участка РН и по трассе полёта ИСЗ. НИП-1 полигона, являющийся основным пунктом при работе по первому ИСЗ, был подготовлен к работе 1 декабря 1956 г. К этому времени уже были развёрнуты: аппаратура СЕВ «Бамбук», фазометрическая радиоугломерная станция «Иртыш», два радиодальномера «Бинокль»,   кинотеодолиты   КТ-41 (на ИП-1, ИП-2, ИП-3), кинотелескоп КТ-50, восемь телеметрических станций измерения медленноменя-ющихся параметров «Трал», шесть телеметрических станций быстроменяющихся параметров РТС-5 и другие измерительные средства.

Усилиями учёных Института было создано новое научное направление, впоследствии получившее название «космическая баллистика» (определяющая роль в создании этого научного направления по праву принадлежит доктору технических наук Павлу Ефимовичу Эльясбергу). Результаты баллистических исследований были использованы при разработке полётного задания ракеты Р-7 и определения параметров орбиты ИСЗ. Весь комплекс проведённых исследований, а также разработанных и введённых в эксплуатацию систем и средств, в последующем обеспечили получение необходимой информации.

Перед запуском 1 ИСЗ в соответствии с Директивой ГШ от 8.5.1957 г. в Институте и приданной ему кооперации исполнителей был создан координационно-вычислительный центр (КВЦ), предназначенный для организации измерений и управления КА. Он располагался на территории НИИ-4 в конференц-зале Главного корпуса. Это был первый в нашей стране координационно-вычислительный центр (Научно-координационная    вычислительная часть — НКВЧ), прообраз будущего Центра управления полётами — ЦУ-Па. Этот центр по существу одновременно выполнял функции центра управления спутниками и вычислительного центра, обеспечивающего определение параметров орбит ИСЗ, выработку решений (необходимых команд) по его управлению и расчёт целеуказаний средствам наблюдения.

Создание и функционирование КВЦ явилось важным этапом деятельности Института и укрепления его авторитета как крупной научно -исследовательской организации ракетно-космической отрасли.

В знаменательную ночь с 4 на 5 октября 1957 года в НИИ-4 МО в зале КВЦ собрались именитые учёные, руководители НИИ и КБ, ответственные сотрудники ЦК КПСС, Совета Министров и ВПК. Люди стояли чуть ли не плечом к плечу. В динамиках громкой связи передавались команды с полигона и доклады с НИПов. Проходит команда: «Минутная готовность».   Наступила полная тишина. Команда: «Старт!!» всколыхнула всех — аплодисменты, объятия, крики: «Ура!!»

Наконец, все успокоились, и вдруг раздались в динамиках ставшие знаменитыми на весь мир радиосигналы «бип-бип-бип». Вновь взрыв ликования. Аналогичная обстановка была и на полигоне.

Телеграммы в адрес "СПУТНИК", присвоеный НКВЧ НИИ-4 в сети абонентского телеграфа СССР.

При работе с первым ИСЗ в НКВЧ НИИ-4 МО, получившей условное наименование «Москва—Спутник», огромным потоком поступала информация о движении спутника не только от измерительных средств КИК, но и от многочисленных организаций и просто радиолюбителей СССР и всего мира, принимавших сигналы от спутника, поздравления со всех точек нашей Земли.

Всего с Главпочтамта было вывезено 86645 писем, телеграмм, радиограмм, фотоснимков, писем, научных статей, стихов, рисунков и посылок.

В КВЦ была создана специальная группа по сортировке и переводу с различных языков данных материалов. Через день офицер (начинал Атачкин Е.Ф.) ездил и привозил в мешках эти документы. Начальник Института А.И. Соколов к Новому году представил Н.С. Хрущёву обобщённый доклад по этим заграничным материалам.

После запусков первых трёх спутников Руководство СССР стало уделять больше внимания космическим исследованиям. Параллельно с лётными испытаниями МБР Р7 начались запуски космических межпланетных станций сначала на Луну, а затем к планетам Венере и Марсу. НИИ-4 МО совместно с Академией наук и промышленностью напряжённо продолжали работать по совершенствованию баллистического обеспечения межпланетных полётов, освоению новых ЭВМ, над созданием систем дальней связи, телеметрии и радиолокации. Баллистикам в расчётах необходимо учитывать строгие ограничения времени старта, направления полёта, взаимное движение Земли и других планет и множество исходных данных, вытекающих из законов небесной механики.

Перед запуском Луны-2 С.П. Королёв попросил НИИ-4 разработать вымпел. Всё было выполнено в срок. Вымпел представлял оригинальное инженерное решение, которое выдерживало ударную нагрузку от удара со скоростью 3 км/сек.

Ещё в те годы, когда создавался КИК, учёные Института инициативно (внепланово) стали заниматься вопросами создания морского ИПа, так как знали, что в октябре 1959 г. С.П. Королёв планирует лётно-конструкторские испытания МБР Р7 с падением ГЧ в акватории Тихого океана. И они решили главную задачу: как обеспечить, чтобы основание радиоантенн оставалось в горизонтальном положении, несмотря на качку судна. Над решением этой задачи в Институте работали механики, математики, радисты, программисты и специалисты других профессий. В течение полутора лет эта задача была решена и одобрена С.П. Королёвым. Как эту идею пробивали в Министерстве морского флота — это отдельная история о настойчивости командования НИИ-4 МО. Достаточно только указать, что когда все документы о переоборудовании судов были только представлены на утверждение в Совет Министров, на Ленинградском судостроительном заводе уже были сосредоточены радиолокационные, телеметрические, гидроакустические и электрические установки, кинофототеодолитные установки, аппаратура связи и единого времени.

Через несколько дней из Москвы сообщили официально о начале работ. Работали кораблестроители, сотрудники НИИ-4 МО и специалисты промышленности в три смены. Кроме того, из офицерского состава Института и уже созданных ИПов формировали составы экспедиций на каждое судно. Все четыре первые морские экспедиции возглавили сотрудники Института. В Тихий океан шли по северному морскому пути почти месяц. Времени не теряли даром — осваивали технику, должностные обязанности. Когда в октябре 1961 г. начались стрельбы МБР в акватории Тихого океана, там уже работала Тихоокеанская гидрографическая экспедиция (ТОГЭ).

В дальнейшем ТОГЭ планомерно развивалась — увеличивалось количество задач, а также количество и качество судов. Для обеспечения полётов межпланетных станций и пилотируемых космических кораблей пришлось ТОГЭ делить на две части: первая — в Тихом океане и вторая — в Атлантическом океане.

В 1967 году было принято в эксплуатацию первое судно нового класса — «Космонавт Владимир Комаров». Затем были созданы корабли «Академик Сергей Королёв», «Космонавт Юрий Гагарин».

С распадом СССР распалось и ТОГЭ. Сейчас уже другая техника — есть КА-ретрансляторы, а задачи, решаемые ранее ТОГЭ, выполняются КА существующей орбитальной группировки.

Но вернёмся к концу 50-х годов — началу 60-х. После запусков первых ИСЗ коллектив НИИ-4 МО вплотную занялся подготовкой к запуску человека в космос.

С.П. Королёв, М.К. Тихонравов, М.В. Келдыш считали главным в первом полёте человека в космос — это надёжность. Задолго до пуска была развёрнута НИИР «Надёжность», которой уделялось командованием очень серьёзное внимание. Для подтверждения надёжности с 15 мая 1960 г. было проведено пять отработочных пусков космических кораблей типа «Восток». Первый был почти нормальный, прошла команда на расстыковку, и телеметристы доложили о торможении КА. Но встревожились баллистики. Разобрались: вместо торможения корабль получил ускорение и перешёл на более высокую орбиту. Затем из последующих четырёх КА три благополучно приземлились.

Все группы КВЦ отрабатывали свои задачи в реальных условиях. Много потрудились баллистики с расчётами орбиты вывода космического корабля, его полёта и, особенно, посадки, параметры которой зависят от многих факторов. Расчёты велись в «три руки» — в НИИ-4, на ВЦ Минобороны и в отделении математики АН СССР на новейших в то время ЭВМ-20М. Наши связисты проводили учения по обеспечению связи и передачи информации с ИПов в автоматическом режиме в КВЦ. Другая группа сотрудников проводила обучение космонавтов, как пользоваться средствами связи, радиопеленгаторами, как вести себя в нештатной ситуации после посадки. Из сотрудников Института была создана первая поисково-спасательная группа, которая после обнаружения космонавта в кратчайшее время должна была доставить его в заранее определённый район.

Принимается решение на пуск 12 апреля. Проводится проверка готовности всех служб КВЦ и ИПов. Все команды и разговоры с космонавтом записываются на магнитофон. Заранее подготовлено сообщение ТАСС. Вечером 11 апреля Соколов А.И. ещё раз прочитал его и поручил двум офицерам завтра в 9.00 быть с опечатанным пакетом у руководства Всесоюзного радио, что на улице Пятницкой.

Утром в КВЦ НИИ-4 опять собирается много руководителей различного высокого уровня. Все разговоры по системе «Заря» передаются в актовый зал Главного корпуса, где размещается КВЦ. В 9.07 Королёв сообщает Гагарину Ю.А.: «Даётся зажигание...Предвари-тельная... Промежуточная... Главная... Подъём!» Затем знаменитое гагаринское: «Поехали!» С ИПов пошла информация. Через десять минут С.П. Королёв заволновался — связывается с Соколовым: «Почему нет сообщения ТАСС?» Дело было в том, что по ряду причин РН вывела КК на орбиту, несколько отличную от рас-

чётной, и наши баллистики были вынуждены пересчитывать параметры орбиты, и через 17 минут после старта лента из ЭВМ с расчётами была на столе у Соколова. Он и окружающие его высокие начальники с удовольствием рассмотрели историческую ленту. Соколов А.И. снял трубку правительственной связи и позвонил в ТАСС и дал указание офицерам вскрыть пакет и под диктовку записать: фамилию и воинское звание космонавта, время старта ракеты-носителя и все необходимые данные орбиты КК. Только после этого он позвонил на полигон Королёву С.П.: «Слушайте радио, сейчас сообщение будет». Затем по системе «Заря» поздравил Ю.А. Гагарина с досрочным присвоением воинского звания «майор».

В Дом радио заранее вызвали Юрия Борисовича Левитана — главного диктора СССР. Он знал, что придётся читать какое-то важное сообщение, но какое именно не знал. Когда выдали ему документ, он на бегу, просматривая пакет, прокричал, торопясь в студию: «Товарищи! Товарищи! Человек в космосе!!!»

Что было дальше в Москве, Советском Союзе, да и во всём мире вы всё знаете.

Творческий труд коллектива НИИ-4 МО в области ракетной и космической техники получил высокую оценку. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 декабря 1957 года Институт награждён орденом Трудового Красного Знамени. Ордена и медали получили 62 сотрудника. Кроме того, за работы по обеспечению запуска первого ИСЗ восьми сотрудникам НИИ-4 МО — Г.А. Тюлину, Ю.А. Мозжорину, Г.С. Нариманову, П.Е. Эльясбергу, П.А. Агаджанову, А.В. Брыкову, И.К. Бажинову, И.М. Яцунскому была присуждена Ленинская премия.

В 1961 г. за создание командно-измерительного комплекса, обеспечивающего запуск ИСЗ с человеком на борту, Ю.А. Мозжорину было присвоено звание Героя Социалистического Труда. А.И. Соколов и Г.И. Левин были удостоены звания Лауреатов Ленинской премии. Многие сотрудники Института были награждены орденами и медалями.

Таким образом, роль НИИ-4 МО в освоении космоса может быть оценена как весьма значительная. В Институте зародились идеи космических исследований, на ранней стадии работ обоснованы все принципиальные решения по ракете-носителю и ИСЗ. При головной роли Института создан командно-измерительный комплекс, без которого запуски спутников, космических кораблей и орбитальных станций были бы невозможными. Обоснованы задачи космических исследований в интересах укрепления обороноспособности страны.

Лучшие научные силы Института вели работы в этих направлениях. Выдающиеся учёные и организаторы науки, внёсшие наибольший вклад в освоение космоса, получили признание не только в нашей стране, но и за рубежом

5-го февраля 2010 года в/ч 25840 простилась со своим Боевым Знаменем...


   

Показать Скрыть карту