"Группа активистов по сохранению усадьбы в Костино просила выложить вот такую статью.

В Королёве на днях или раньше будут утверждены новые границы охранной зоны усадьбы конца XIX-начала XX века «Костино». Казалось бы – дождались. Документ призван стать гарантом спасения усадебного парка от посягательств строительного лобби. В реальности же он не сохранит, а похоронит усадьбу: из её черты будет исключён фрагмент парка, где уже ведётся строительство 17-этажного дома. «Как бы» законная оккупация части исторической территории станет законной. И у общественности города нет никаких сомнений в том, что именно стремление окончательно узаконить стройку в Костине, а вовсе не желание сохранить историко-культурное наследие, и послужило движущей силой проектирования охранной зоны.

История оккупации

Костино впервые упоминается в письменных источниках – актовых книгах Чудова монастыря – с 1477 года. Однако есть основания полагать, что фактическая его история составляет около тысячелетия. По одной из версий, именно через Костино пролегал древний волоковый путь из Клязьмы в Яузу, обеспечивавший торговые связи ростовских и суздальских земель с долиной Москвы-реки еще до появления города Москвы.

То, что Клязьминско-Яузский волок не миф, а реальность, археологами уже доказано: в другом историческом микрорайоне Королёва – Болшеве – вблизи Клязьмы при раскопках обнаружены следы крупного поселения на волоке, возникшего не позднее третьей четверти X века, в эпоху Ярослава Мудрого. Со временем это поселение превратилось в военно-торговую факторию, при которой постоянно находилась княжеская дружина (найдена бронзовая накладка на пояс, имеющая скандинавские аналогии), что, несомненно, многое говорит и о значении самого поселения, и о значении волока.

Костино, в течение нескольких веков бывшее частью болшевского поместья, исследовать ещё только предстоит. Если, конечно, останется что исследовать.

Усадьба, в парковой зоне которой несколько лет назад началась варварская стройка, являлась историческим центром села, а позднее, в середине XX века, – города Костино, слившегося с подмосковным Калининградом-Королёвом.

Первый удар по памятнику был нанесён ещё в 1930-х, когда знаменитая Болшевская трудовая коммуна на южной границе парка построила жилое здание для руководящего состава – так называемый «Дом Стройбюро». Удар этот смягчался тем, что здание было всего лишь четырёхэтажным и, таким образом, не оказывало существенного влияния на восприятие усадебного комплекса. Оно, как и весь костинский ансамбль трудкоммуны, было спроектировано крупнейшими советскими архитекторами А.Я. Лангманом и Л.З. Чериковером, и представляло собой выразительный образец конструктивистского стиля, т.е., по сути, и само стало памятником, хоть и другого времени.

Вторая волна наступления на усадьбу развернулась в 1950-е. На восточной окраине парка была снесена каменная церковь Рождества Пресвятой Богородицы 1691 года и часть церковного кладбища. На их месте возведены две типовые четырёхэтажки (дом 32 по ул. Дзержинского частично «задел» фундамент разрушенного храма).

И всё же постройки 1930-х и 1950-х годов хоть и нанесли усадьбе урон, всё же деликатно расположились на её периферии, выстроившись пунктирной линией по южной и восточной границам – улицам Орджоникидзе и Дзержинского. Современная многоэтажка не стесняется ничего – её строительство согласовано со всеми инстанциями, включая Министерство культуры Московской области, поэтому она с победным маршем вырастает этаж за этажом в центре усадьбы, в критической близости к скромным деревянным усадебным постройкам, совершенно подавив их. Она тоже станет памятником. Памятником неуважения к собственной истории.

Да как же вы допустили?!

Жители двух четырёхэтажек по улице Дзержинского – тех самых, что стоят на месте разрушенной церкви и кладбища, – долго и безуспешно сопротивляются 17-этажной башне. Выстроившись, многоэтажка угнетёт не только усадебные постройки, но и эти дома. От четырёхэтажек до ограждения стройки – 15 метров. Непосредственно от здания до здания – от силы 25. Жалобы людей на нарушения градостроительных норм и технологии строительства, на отсутствие у застройщика полного комплекта документов, на уничтожение усадебного комплекса, наконец, - разбиваются о нерушимую стену бюрократии. Администрации города, Мособлэкспертизе, Московской областной прокуратуре и региональному Министерству культуры есть что ответить жителям, и смысл ответов сводится, в общем, к одному – «Всё законно». Законно ли?

Ущербная охранная зона памятника разрабатывается и на местном уровне утверждается уже не в первый раз. И всегда – под ковром и по-тихому, чтобы общественность, не дай Бог, не повредила процессу. Парк усадьбы «Костино» интересовал «строителей», по-видимому, очень давно. В 1990-е и 2000-е годы дважды совершалась попытка формально сократить его территорию, чтобы впоследствии ничто не мешало застройке. Дважды выпускалось Постановление Главы города, однако на региональном уровне решение поддержано не было. Почему? Хороший вопрос. Возможно, потому, что тогда – до строительства – это было невыгодно. Да, конечно, участок не попадал в охранную зону. Но он попадал в зону регулирования застройки. И это означало, что многоэтажку нельзя было бы здесь воткнуть всё равно.

Теперь же, когда строительство благополучно осуществляется, можно развести руками и посетовать: «Что поделаешь? Не ломать же уже построенное!» – и спокойно утвердить удобные для себя границы охранной зоны, а в зоне регулирования застройки с показным прискорбием нарисовать новый 17-этажный дом. Третья попытка – такая своевременная! – несомненно, удастся.

Интересно, что на обращения людей Министерство культуры Московской области отвечало, что строительство ведётся «за пределами границ сохранившейся части усадебного парка», да ещё и – «на месте аварийного дома». Никакого аварийного дома на месте стройки в помине не было. А была советская детская площадка, на которой росли липы, и всё это хозяйство являлось частью усадьбы.

Парадокс налицо: мы имеем чёрное, на которое выдана справка, что оно белое. Вы считаете, безобразие? Но это же законное безобразие!

А как быть с археологией?

На людей из четырёхэтажек, допустим, плевать. Они такие не одни, кому прямо перед носом законно поставили новостройку. Плевать, допустим, и на усадьбу – пускай законно уничтожается. Но как быть с археологией?

В 2000 году, когда в Королёве Институтом археологии РАН проводилось системное выявление археологических памятников, в Костине были заложены шурфы. И в том самом месте, где якобы стоял «аварийный дом», а сейчас безо всяких «якобы» строится башня, определена зона археологического исследования. При шурфовке обнажились остатки фундамента колокольни XVII века. Кроме того, качество культурного слоя позволило признать ценность участка с археологической точки зрения. Это значит, что здесь КАТЕГОРИЧЕСКИ НЕЛЬЗЯ было строить что-либо без проведения раскопок.

Остатки фундамента церкви у дома 32

Тем не менее, городская администрация строительство на усадьбе разрешила. А Министерство культуры не посчитало нужным обязать застройщика пригласить археологов, прежде чем позволить громить памятник.

Весной 2011 года на участке был вырыт котлован. По свидетельству местных жителей, во время выборки котлована было обнаружено несколько белокаменных надгробных плит, которые подрядная организация, осуществлявшая работы, вывезла в неизвестном направлении.

Вероятно, был затронут некрополь, существовавший при храме села Костина. Исторические данные о селе Костино и натурные археологические исследования некрополей такого типа позволяют предполагать, что здесь находился могильник, содержавший сотни погребений XV – XIX вв. и представлявший значительный историко-культурный и научный интерес.

Таким образом, ценнейшие исторические сведения о средневековом Московском государстве, скорее всего, потеряны навечно. И уж в этом ракурсе любое оправдание строительства – точно от лукавого.

Дорога, вымощенная благими намерениями

А оправдание есть. Башня строится якобы не в коммерческих целях, а под расселение аварийного дома. И не какого-нибудь, а того самого «Дома Стройбюро» Болшевской трудкоммуны. Опустим здесь сомнения в том, что капитальное здание 1930-х годов может быть аварийным. И не будем позволять себе грустных мыслей об участи, которая постигнет дом, как только его расселят. И не станем заглядывать в проект Генплана города Королёва, чтобы убедиться в собственной правоте. Сосредоточимся на другом. На том, куда ведёт дорога, которую столь энергично мостят нам благими намерениями.

В борьбе с персональными коммерческими интересами один за другим падают бастионы культуры – памятники археологии, истории, архитектуры. В этой войне они практически одиноки. Единственный институт, который хоть как-то их поддерживает, - это средства массовой информации. Где комитеты культуры? Где министерства? Где целый штат специалистов, который призван стоять на страже историко-культурного наследия?.. Штат подписывает справки о том, что чёрное – это белое. О том, что строить коттеджи, многоэтажные дома, детские сады и тому подобное на исторических территориях – это хорошо и правильно. Намерения-то – благие. И строительство – законное. Под этим соусом в России уже много что изничтожили. Сухареву башню, к примеру, в своё время тоже снесли вполне законно и тоже – в благих целях. Кажется, троллейбусный павильон было некуда поставить. И не спасло её даже заступничество маститых архитекторов. И чем в этом смысле отличается наше время от советского? Только масштабами бедствия. Они растут. Архангельское, Бородино, Радонеж – список жертв пополняется ежегодно. Костино – всего лишь маленький эпизод этой большой войны.

Тем же, кого убаюкивает «законность» оккупации исторических территорий, можно напомнить, что законность – ещё не синоним справедливости и общественного блага. В иные времена «законно» уничтожали людей, не то, что памятники. И базу «законности» можно подвести под любую гадость, было бы желание.

Где же правда?

На территории усадьбы «Костино» находится памятник федерального значения – дом, в котором в 1922 году в течение нескольких месяцев жил и управлял государством В.И. Ленин. Само Костино в это время являлось в некотором роде столицей.

В 1986 году один из крупнейших институтов Москвы «Моспроект-3» разработал проект охранной зоны вокруг музея, и городской исполком годом позже его утвердил. В документе определена площадь охранной зоны памятника (3,5 га) и площадь зоны регулирования застройки (7,5 га), причём границы и той, и другой чётко обозначены. Непосредственно в зону охраны вошли и обе четырёхэтажки, и «Дом Стройбюро». Об участке, где сейчас возводится 17-этажная башня, и говорить не приходится. 3,5 га – это и есть приблизительная историческая площадь усадьбы «Костино».

Каким же образом при наличии действующей охранной зоны 1987 года Министерство культуры Московской области в 2011 году согласовало строительство? По поручению Министерства, ЦНИИП градостроительства РААСН разработало «Историко-культурное и архитектурно-ландшафтное градостроительное обоснование размещения жилых домов по ул. Орджоникидзе г. Королёва вблизи объекта культурного наследия усадьбы А.Н. Крафта «Костино». На чертеже ясно видно, что проектируемая башня расположена между местом храма Рождества Богородицы XVII в. (четырёхэтажный дом 32 по ул. Дзержинского) с одной стороны и усадебными постройками – с другой, то есть между объектами, которые исторически, функционально и художественно составляли единый ансамбль. Тем не менее, авторы этой «чудесной» документации новую границу охранной зоны виртуозно проложили так, чтобы внутри ансамбля оказалось возможным «ввинтить» 17-этажную башню. На основании этого абсурдного опорного плана Методическим советом Минкультуры и было принято решение о допустимости возведения капитального жилого здания.

Если когда-то уже была утверждена полноценная охранная зона, зачем проектировать новую, заведомо маргинальную? Затем, что цели проектирования разные. В 1987 году стояла цель сохранить памятник. В 2012 году стоит цель окончательно и бесповоротно узаконить бессовестное строительство.

Эту ущербную охранную зону утвердят все. Утвердит музей, местная администрация, Министерство культуры – все, кто должен подписать, подпишут. При этом, с юридической точки зрения, «законность» строительства всё равно останется сомнительной: башня возводится в границах действующей охранной зоны 1987 года, которую никто не отменял.

Кто может спасти памятник? Только общество. Если оно обладает «гражданским самосознанием», которое в России может вырасти разве что из инстинкта самосохранения. Допустим, мы на пути к этому. Письма в Правительство Московской области и Министерство культуры уже подписываются не индивидуально, а коллективно. Горожане объединяются.

Однако суровая правда жизни заключается в том, что общественное движение, не подкреплённое ничьими политическими амбициями и не поддержанное никем из официальных лиц, обречено на неудачу. Шанс на успех (всего лишь шанс!) есть только в том случае, если на сторону закона и граждан встанет хоть один чиновник.

Но, по крайней мере, есть утешение, что Бог – точно за нас. Не успев достроиться, башня потихоньку разрушается. Каркасные конструкции осыпаются так, что обнаженную арматуру потом приходится замазывать. Недавно, 1 ноября, обвалилась часть балкона.

Может, это сигнал, что пора прекратить мостить дорогу благими намерениями?