Случай в ВЦ НИИ-4

Вернуться к 4 ЦНИИ

---

Случай в ВЦ НИИ-4

В 1974 году главным инженером ВЦ был назначен полковник Кобзарь, имевший большой опыт практической и руководящей работы на ЭВМ М-20. Он стал активным инициатором обновления машинного парка ВЦ. Тогда на ВЦ уже работала машина ЕС-1020 и опыт работы на ней подтверждал перспективность ЭВМ Единой Серии. М. Т. Кобзарь убедил командование НИИ-4 в необходимости приобретения ЭВМ ЕС-1050, новейшей тогда модели серии «Ряд». Однако запоздалая подача заявки на приобретение машины у завода ВЭМ (г. Пенза) означала, что институт должен был стать в общую очередь, в которой на то время уже стояли несколько солидных организаций оборонной промышленности. Вне очереди пройти было невозможно. Между тем, ни одна из десятка, выпущенных заводом и приобретенных заказчиками машин, до того времени не была принята в эксплуатацию, многие из них оставались даже в заводской упаковке. Причины этому были разные – часто у заказчиков не оказывалось необходимого помещения площадью в 100 кв. м. или холодильных установок. Однако даже там, где машина была установлена, возникали серьезные проблемы – надежность и функциональные возможности ЕС 1050 далеко не соответствовали ее техническим условиям.

Заинтересованные круги (проще говоря, «конкуренты») стали распространять слухи о том, что проект серии «Ряд» оказался неудачным и в результате престиж машин ЕС катастрофически падал. В этой ситуации одна из организаций отказалась покупать заказанную машину, и завод мог продать ее НИИ-4, но только до конца 1975 г. Если бы институт ее взять не успел, то тогда машина попадала под новое распределение на 1976 г. Таким образом, НИИ-4 был заинтересован получить машину именно до конца текущего года. С другой стороны, разработчику ЭВМ (НИЦЭВТ) для сохранения репутации, а заводу-изготовителю (директор Стукалов) во избежание проблем со сбытом, было совершенно необходимо, чтобы хотя бы одна из замороженных ЭВМ ЕС-1050 заработала как можно скорее. Не без оснований одни и другие считали, что на ВЦ НИИ-4 имеются все возможности для быстрого запуска ЭВМ ЕС 1050 в эксплуатацию – и достаточное помещение, и готовые холодильные установки, а главное, – опытные специалисты и компетентное руководство. Таким образом, в силу обстоятельств сформировалась троица из заинтересованных организаций с общей целью — запустить ЕС-1050 в самое ближайшее время. Правда, в предстоящей игре должна была участвовать еще одна сторона - военная приемка (представитель заказчика на заводе - полковник Питиков). У нее было совершенно другое назначение – добиться того, чтобы машина полностью соответствовала букве требований ТУ независимо от интересов других сторон. Такая позиция приемки чуть не стала роковой для НИИ-4..

Бросив все текущие дела, специалисты НИЦЭВТ взялись за недоделанную ранее работу. Как оказалось при анализе ситуации, машина, действительно, работала ненадежно, в ней были существенные недоработки, а некоторые предусмотренные ТУ операции не выполнялись. В основном это были операции контроля, а также другие, менее важные (например, запись состояния ЭВМ в память при аварийном отключении). Специалисты НИЦЭВТ разрабатывали схемы по американским оригиналам, но в стремлении уменьшить размеры машины и для скорейшего завершения работ выбрасывали "лишние”, как им казалось, узлы. Среди них были именно узлы контроля. А размеры машины нужно было уменьшать из-за того, что она требовала охлаждения. Советские микросхемы работали на более высоком вольтаже, чем американские. Скажем, если для американских интегральных требовались источники питания 1,8 В, то для советских – 5В, отсюда и большее тепловыделение и, соответственно, возникновение проблем с охлаждением. Лишь когда машина была уже готова, специалисты из НИЦЭВТа, наконец, разобрались в особенностях оригинала, но времени для корректировок уже было упущено.

Основная заслуга в запуске машины в работу принадлежала, конечно, НИЦЭВТ. Его специалисты проводили доработку и наладку опытного образца на своей производственной площади круглосуточно. Одновременно в процессе этой работы проходили стажировку инженеры из ВЦ НИИ-4. В мае 1975 г. опытный образец был уже готов. К этому времени разработчику стало ясно, что можно исправить, а что нет. Необходимые доработки и изменения в ТУ посылаются на завод, а летом там уже были проведены все необходимые формальности с документацией и была начата наладка машины, имевшей, к слову, заводской номер 13. С началом сентября на завод для контроля над ходом производства и обучения методам наладки прибывает бригада специалистов из НИИ-4 и включается в работу. Последние месяцы года были очень напряженными – заводским специалистам пришлось потрудиться с полной отдачей сил, впрочем, и с осознанием того, что выпуск машин заводом входит также и в их интересы. Тем не менее, справедливость требует отдать должное начальнику цеха завода Кручинину, инженерам Гончарику, Пахолкову и многим другим заводчанам, фамилии которых стерлись в памяти за давностью лет. Со стороны НИИ-4 контроль и координацию работ организаций осуществлял полковник Кобзарь. Он же оказывал действенную помощь руководству завода в отношениях с военной приемкой через более высокие инстанции.

Эта помощь, действительно была очень нужна, ибо в ходе работ становилось ясно, что военная приемка абсолютно не заинтересована в быстрой сдаче машины. Ее работники нередко проявляли ненужный формализм, настаивая на выполнении требований ТУ, совершенно излишних. Интересы НИИ-4 их совсем не волновали, но они старалась этого явно не демонстрировать. Когда же 27 декабря полковник Питиков в своем выступлении на совещании военпредов дал понять, что до конца года машину на ВЦ НИИ-4 отправить уже невозможно из-за крайнего срока, специалистами ВЦ немедленно был дан сигнал о возможном провале операции полковнику Кобзарю. Он начал энергично действовать в своем ключе - подключил нужных людей из высшего руководства военной приемки, связался с министром радиопромышленности (кажется им тогда был Шокин), а сам сел на поезд "Суру” и на другой день утром уже был на заседании в кабинете Питикова. Он решительно взял ход заседания в свои руки, раздал задания военпредам, дав им понять, что вопрос о немедленной отправке машины в НИИ-4 уже решен. Растерянный Питиков не успел даже слова молвить. Пока он по телефону разбирался со своим начальством, в цех уже пошла команда: "Резать межстоечные кабели!”. Немедленно началось ее исполнение и упаковка отдельных устройств машины в ящики. Всего надо было упаковать ни много, ни мало, а 232 больших и малых ящиков и отправить их все до конца дня 31-го декабря 1974 г. На удивление все происходило очень быстро, без задержек. К вечеру пришли уже первые машины, заказанные буквально два-три часа назад и в наступившей темноте началась загрузка всего, что уже было к тому времени готово.


Подписание акта приемки ЭВМ ЕС 1050 в машинном зале

Ящики с оборудованием были разные. Для стоек — большие, их было 32. Потом шла масса всевозможных сундучков для ТЭЗов, блоков питания, ЗИПа, кабелей, технической документации. Документации, кстати было целые горы - для каждого из ТЭЗов была предусмотрена своя отдельная документация, кроме того были толстые книги с разного рода схемами, таблицами и техническими описаниями. Все это было маркировано, но для того, чтобы разобраться в великом множестве ящиков и проконтролировать отправку, надо было все это хорошо знать, чтобы ничего не забыть при абсолютном бездействии военной приемки. Однако все произошло как нельзя лучше и загруженные машины одна за одной в последние дни января отправлялись в путь с курсом на Болшево. Так же быстро должны были быть переведены 2,5 млн. руб. за оплату машины нашим институтом, этим занимался полковник Кобзарь.

С началом января 1975 г. заводская бригада наладчиков была уже в ВЦ. Сначала бригадой руководил Юрий Пахолков, а позднее Виктор Гончарик, оба специалисты по процессору. Периодически приезжали из НИЦЭВТа специалисты по каждому из устройств. Дело шло очень быстро и 20-го мая машина была официально готова, успешно прошла прогон и ко всеобщей радости была сдана в эксплуатацию. На церемонии передачи присутствовал Главный конструктор машины Антонов, начальник НИИ-4 генерал-лейтенант Волков и другие официальные лица.

Первое время машина работала все-таки недостаточно надежно. Наработка на сбой и отказ не соответствовала ТУ и едва доходила до 12-15 часов, а наименее ненадежной была оперативная память, состоявшей из четырех устройств ЕС 3205 емкостью по 256 К байт каждое. Сбои этих устройств составляли 80% всех сбоев и иногда они шли так часто, что их просто переставали считать и относили к одному отказу. Однако с обретением квалификации работниками лаборатории ремонта ТЭЗов наработка на сбой постепенно дошла до значения 22 часа. Практическое освоение машины нужно было и специалистам по отдельным устройствам , хотя все уже имели удостоверения о прохождении стажировки на курсах, под которыми подразумевались НИЦЕВТ и завод ВЭМ.



Через два года на машину было поставлено более надежное устройство оперативной памяти с общим объемом 2 М байт, и это привело к дальнейшему увеличению наработки на сбой. Наработка на отказ росла примерно от 150 ч до 350 (без учета внешних устройств, поскольку они все были дублированы). Чаще всего из строя выходили ТЭЗы, а в ТЭЗах — микросхемы. Кроме того, было достаточно много непропаек в межстоечных соединениях, из-за которых контакт ослабевал постепенно и это приводило к сбоям. Непропайки искали визуально, но соединений были сотни или даже тысячи, глаз уставал их различать.

Рекомендованное штатное расписание обслуживающего персонала машины в документации было очень завышено, на ВЦ НИИ-4 такого количества специалистов просто быть не могло. На практике машину обслуживали начальник лаборатории, он же специалист по процессору, четыре начальника смены, каждый из которых был специалистом либо по памяти, либо по каналам, либо по процессору, либо по внешним устройствам. В смену входило еще два-три оператора, девочки, которые занимались исключительно решением задач. Машина эксплуатировалась круглосуточно и не должна была простаивать более двух часов. Поэтому, если ночью случался отказ и он не мог быть устранен начальником смены самостоятельно, ему на помощь вызывался нужный специалист. Днем обслуживающий персонал был полный - постоянно кроме начальника машины по соседству с машинным залом находились специалисты по памяти, каналам (они же специалисты по внешним устройствам), трое системных программистов (у них была и своя работа). Все это инженеры. Кроме того, было несколько техников по ремонту ТЭЗов и внешних устройств, а также один или два старших оператора.
Машина ЕС 1050 (после замены памяти – ЕС 1052) проработала в ВЦ НИИ-4 около пятнадцати лет, вплоть до того времени, когда уже появились настольные персональные компьютеры с возможностями далеко превышающими технические данные машин Единой Серии.

Показать Скрыть карту