Первый на фронте и последний в Королёве

Наверное, у каждого ветерана рядом с пузырьком валокордина и таблетками от давления лежит яркая открытка со словами благодарности за то, что отстояли, выжили и подарили сегодняшнюю мирную жизнь нам – потомкам. К сожалению, вся забота о них «потомков» часто на этом и заканчивается. Могут еще пару тысяч рублей начислить к пенсии. Но разве во столько оценивается героическое прошлое?

Когда стартовала программа по обеспечению участников войны квартирами, многие обрадовались – наконец-то, хотя бы на старости лет смогут пожить по-человечески. Да, мы закрыли глаза на то, что власти спохватились и стали выделять жилье, когда многим ветеранам перевалило за 70 и 80 и ряды их заметно поредели. Мы закрыли глаза и на то, что на деле получить квартиру ой как нелегко – нужно, чтобы совпало множество бюрократических формальностей.

Но разве можно подумать, что в каких-то пяти километрах от Москвы – в наукограде, где, если верить чиновничьим отчетам, участников войны и ценят, и всячески им помогают, – может сложиться ситуация, когда заслуженный ветеран вынужден жить в нечеловеческих условиях? А ведь он единственный (!) среди жителей Королёва ветеран, кто в самый первый день войны принял бой – тогда в июне 41-го на границе с Польшей.

Дом – ровесник хозяина

Николай Пименович Филимонов с 1947 года живет в Королёве (тогда еще Калининграде). Сейчас ветерану 93, и все эти годы он просуществовал (по-другому и не скажешь) в доме, больше похожем на барак. Королёвцы знают эти постройки – покосившиеся деревянные домики с кривыми заборами на улице Ленина выглядят особенно несуразно и нелепо по сравнению с только что отстроенными рядом громадами-новостройками. Возраст дома практически равен возрасту его владельца – через десять лет дому исполнится сто лет! Заметим, что за все эти годы никакого ремонта в нем не было.

В этих старых бараках – не то что ванны – долгое время не было воды и газа! Когда Николай Пименович был помоложе, ходил мыться в городскую баню, в последние годы пенсионер моется в жестяном корыте. Честно сказать, если бы не дочь, которая во всем помогает отцу, неизвестно как бы вообще он жил, ведь поддержки ему ждать больше неоткуда.

Однако когда смотришь на Николая Пименовича, поражаешься, с каким терпением он ждет помощи от государства. Выдержанный, тактичный, совсем в другое время воспитанный, закаленный в боях, он не ругается, не жалуется и не сетует – просто рассказывает о своей нелегкой жизни. А рассказать ему есть о чем!

«Кто храбр – тот жив, кто смел – тот цел»

Есть такая поговорка о войне. И она полностью отражает то, как сражался Николай Пименович во время Великой Отечественной. Но начнем по порядку.

Родился Николай в глухой деревушке в Рязанской области 9 декабря 1917 года – и шутит, что он ровесник Октябрьской революции. Большая семья жила небогато. До призыва в армию Николай работал на заводе, тогда и натренировал тело и дух, окреп физически. Говорит, первый раз в жизни увидел врача только на призывной комиссии – таким крепким здоровьем обладал. Окончил полковую школу, а аттестацию получил уже в боевых условиях.

Как мы уже сказали, он ветеран трех войн – сначала в 1939 году в Польше, потом освобождал Бессарабию. 14 апреля 1941 года 124-ю стрелковою дивизию, где он был командиром пулеметного взвода, перебросили на границу с Польшей, полк рассредоточили. Николай оказался в украинском селе Рыковичи.

С первого июня Николай как раз собирался уйти в отпуск. «Какой отдых, война на границе!» – сказали ему, как отрезали. Чтобы не говорили сейчас, тогда войну ждали, а нападение фашистов не было неожиданным – на совещаниях проходила информация, что на границе наблюдается большое скопление немцев.

День, а точнее раннее утро, когда началась война, Николай помнит до сих пор так, как будто это было вчера. В комнату вбежала испуганная хозяйка, у которой Николай снимал жилье, бормоча по-украински, что горит соседнее село – Порицк. Глянули в окно – а там страшный пожар, дома объяты пламенем, слышны пулеметные очереди. По тревоге подняли всех бойцов, и случится первый бой – кровопролитный, тяжелый, изнуряющий.

Николай первый встретил немцев, началось наступление. И сейчас, вглядываясь в прошлое светло-голубыми глазами, чуть замутненными от набегающих вдруг слез, он говорит, что тот первый бой он запомнил навечно. И хотя потом были и другие жестокие схватки, этот врезался в сердце на всю его долгую жизнь. «Ни один человек, живущий в мирное время, не может представить себе весь ужас схватки с врагом, когда начинается жестокий рукопашный бой! – говорит он, и добавляет, – И не дай Бог испытать это кому-то еще!»

После своего первого боя двадцатитрехлетний Николай обнаружил на виске первые седые волосы. За какие-то несколько часов схватки с фашистами он постарел на много лет…

А еще в его ушах до сих пор звучат слова командира батальона, который вызвал его к себе после боя. Лежа в землянке с прострелянной ногой, он обнял молодого бойца и сказал: «Молодец, ты поступил геройски!». И добавил уже не ему: «Представить его к высшей награде!».

Потом взвод Николая занял позицию на опушке леса, а когда он и еще двое бойцов вернулись в деревню за продовольствием, их чуть не застрелили фашисты. Пулеметная очередь изрешетила стену в каких-то десяти сантиметрах над головой Николая. Конечно, и потом было множество ситуаций, когда боец Николай был буквально на волоске от смерти! Но в эти моменты его, наверное, берег ангел-хранитель, ведь он прошел через все ужасы войны и остался жив.

Когда покидали Рыковичи, во время обстрела рядом с Николаем разорвался снаряд. Тогда его сильно оглушило, а серьезные проблемы со слухом начались позже, уже после войны.

Николай Филимонов стал участником исторического рейда – 32 дня уходила его часть из окружения немцев, прошли в тылу врага 950 километров! Дивизия несла страшные потери – после многочисленных схваток с врагами от нее осталась лишь одна треть. Без отдыха, голодные, покалеченные, они сражались и продвигались дальше – к своим.

Припасов еды не было – за это тяжелейшее время съели 120 лошадей! Особенно поразило, когда однажды солдаты набрели на брошенный немцами автомобиль, внутри которого нашли бутылку коньяка и батон колбасы. Так жил противник…

Война продолжалась, набирая обороты. Дальше судьба забросила Николая в первый концлагерь (а всего за время войны их будет одиннадцать!). Началась адская жизнь. Каждый день боец видел, как выносят десятки трупов. Никто тогда не знал, когда наступит его последний день…

Заключенных и Николая в том числе направили работать в село, поселили в бывшем свинарнике. Работали на износ, в летней форме на морозе. Многие заболевали и умирали. Вот и крепкое от природы здоровье Николая не выдержало такой нагрузки, он тяжело заболел. Когда отправили в лазарет, молился, чтобы врач, осматривающий больных, не был немцем, ведь фашисты просто не стали бы с ним возиться и расстреляли. Повезло – фельдшер оказался русским. Николая вылечили, а когда приехавший через три дня немецкий главврач, посмотрев на парня, буркнул «Гуд!», его снова отправили на работу.

Однако Николай Филимонов не из тех, кто покорно принимает удары судьбы. Он решился на дерзкий поступок – побег. К слову, всего их за годы войны он предпримет пять! Однако побег осуществить не удалось – немцы обнаружили, что кто-то из заключенных хочет сбежать, и устроили допрос. Снова и снова звучал вопрос: «Кто задумал побег?» – но никто из смельчаков не проронил ни слова. Тогда фашисты стали расстреливать каждого десятого из колонны. Николай был девятым – снова смерть обошла его стороной.

Вскоре парень попал во второй лагерь в Западной Германии в городе Оберхаузен. Там его и еще четыре сотни человек отобрали для работы на шахте. И снова ему повезло – в числе пятнадцати «счастливчиков» его оставили работать на поверхности. Но и тут Николай не захотел подчиниться судьбе-злодейке! Вместе с другим заключенным он вновь задумал побег. На этот раз план был еще более рискованным. И – о чудо! – им удалось бежать – оттуда, откуда, как говорили, сбежать никому не удавалось!

Целый день просидели в кустах, ждали – обнаружат их или нет. Конечно, тревогу подняли, но немцы не могли понять, когда именно пропали заключенные, по дороге к шахте или под землей. Это осложняло поиски беглецов. Когда бывшим пленникам удалось выбраться с территории лагеря, они еще неделю блуждали по городу. Сейчас, когда Николай Пименович вспоминает то время, его ясные глаза начинают блестеть от слез – так явно он помнит ту боль, которую испытал в чужой стране, в незнакомом городе беглый пленник концлагеря, прятавшийся по канавам и кустам…

К сожалению, убежать из Оберхаузена Николаю не удалось – его поймали. Он был уверен, что расстрел неминуем, однако и в этот раз судьба сжалилась над ним. За побег его жестоко избили (боль от ударов напоминает о себе до сих пор!) и отправили в штрафной лагерь в Бохольте. Заключенных там заставляли работать на песчаном карьере, нужно было наполнять баржу песком. Там Николай покалечил суставы, из-за этого он сейчас еле ходит.

Поразительно, но Николай снова решил бежать! Как мы уже сказали, за годы войны он совершил пять побегов. А это настоящий геройский поступок – далеко не каждый пойдет на то, что карается расстрелом.

Конечно, нам хотелось бы еще подробнее рассказать о военных событиях, которые пережил Николай Пименович, однако приходится укладываться в рамки одной статьи.

Освобождение пришло вместе с американскими солдатами. Тогда в 1945 году в немецком Падерборне решалась судьба сотен тысяч русских. Им предлагали выбор – вернуться на родину или остаться жить за границей. Многие оставались, но Николай Филимонов решил вернуться. Сейчас, когда спрашиваю его, не хотелось ли остаться, не колеблется ни секунду – конечно, нет! Так, что и стыдно становится – к чему глупые вопросы?

Но оказалось, что освобождение – это еще не конец. Всех бывших заключенных отправляли на проверку военной контрразведки СМЕРШа. И многие, пройдя жестокую войну, этой проверки не пережили. Николаю Филимонову повезло – он выжил и вернулся домой.

Три лишних метра

В послевоенные годы Николай Пименович попал в Калининград и остался здесь работать. Трудился на ДСК-160, со временем стал начальником цеха, много лет работал на благо нашего города.

Но никогда он не думал, что борьба за достойные условия жизни будет такой долгой и изнуряющей и что на старости лет ему придется доказывать свое право на жилье.

Сегодня с Николаем Пименовичем живет его дочь. Она во всем помогает старику, ходит вместо него по инстанциям в попытке получить ответ на вопрос – когда же ветеран Филимонов получит квартиру? Женщина прекрасно знает, что таких, как ее отец, в стране остались единицы. И более чем странно, что для такого человека местные власти ничего абсолютно не сделали!

Конечно, Николай Пименович с дочерью обращались и в администрацию города, и в Комитет имущественных отношений. Даже два раза писали письмо Президенту. От местной власти пришел отказ – в связи с тем что на двоих у пенсионера с дочерью получается 13 метров жилплощади, отдельная квартира ветерану не положена. Мол, было бы у вас десять метров на двоих, тогда квартиру, может быть, и получили бы. Вот так наши местные власти помогают ветеранам.

Приходили к Филимонову и сотрудники ЖЭКа. Посмотрели на покосившееся крыльцо, поохали над проводкой, на которую капает вода с протекающей крыши, и пообещали сделать всё от них возможное – все-таки День Победы не за горами, надо ветерану помочь. Только вот месяцы идут, а помощи всё нет. В конце концов, дочь инвалида, устав ждать, сама потихоньку начала делать ремонт. И старательно собирает чеки, на случай, если городские власти вдруг пожелают оплатить работу. Но пока – тишина…

В администрации женщине вообще посоветовали интересоваться «её вопросом» после… 9 мая! Конечно, как удобно – сейчас до праздника вопрос затянуть, а после Дня Победы о ветеране снова позабыть….

Такая вот забота со стороны властей, а ведь участников войны с каждым годом становится все меньше. Неужели нельзя было сделать хотя бы косметический ремонт в доме Николая Пименовича ко Дню Победы? И почему человек, прошедший три войны, должен мыться в жестяном корыте, когда рядом с его развалюхой высится громадная новостройка с квартирами, где есть все удобства?

Слишком много вопросов, скажет читатель. Да, может быть. Но ведь это неправильно – быть такими черствыми к проблемам других. Где сострадание, где, наконец, благодарность за то, что мы с вами живем сейчас в мирное время в свободной стране? Как знать, может быть, если бы не было таких людей, как Николай Пименович, не было бы и нас с вами, и те безразличные чиновники, заведующие квартирами, не восседали бы на своих насиженных местах? Я не представляю, настолько безжалостным и циничным чиновником нужно быть, чтобы закрывать глаза на того, кому должен и можешь помочь.

Еще хотелось бы сказать несколько слов и о медицинских услугах. Недавно стартовала программа, призванная провести диспансеризацию участников войны и, если надо, подлечить их. Такой вот своеобразный «медицинский подарок» сделало наше правительство ко Дню Победы. Что очень похвально, только вот единственный в городе ветеран, первый встретившийся лицом к лицу с войной на границе нашей Родины, остался почему-то без внимания медиков. К нему не только не пришли – даже не позвонили, не поинтересовались, какая медицинская помощь нужна человеку. А ведь нетрудно догадаться, какое здоровье у 93-летнего инвалида…

Несмотря на то что грудь Николая Пименовича украшена многочисленными медалями и орденами, к сожалению, это нисколько не помогает ему добиться справедливости. Реальность по-прежнему такова, что в центре российской космонавтики, в нашем с вами наукограде, в ста метрах от всемирно известного ЦУПа в разваливающемся доме ютится 93-летний ветеран войны.

Мы надеемся, что публичное освещение этого вопроса поможет Николаю Филимонову в его сложной ситуации и хоть как-то продвинет дело. Мы будем следить за развитием событий.