Королёвский драматический театр - интервью с главным режиссёром

      Королёвский драматический театр уже четвёртый сезон возглавляет Андрей Крючков. До этого театр скорее был любительским, чем профессиональным. Но после прихода Крючкова на должность главного режиссёра произошла реорганизация труппы и смена репертуара. Такие процессы всегда сложны и неоднозначны. Трудно сразу оценить — к лучшему происходящие перемены или нет. Только время расставляет всё на свои места. Четыре года — срок не очень большой для подведения глобальных итогов, но всё же дающий возможность увидеть первые результаты и оценить возможные перспективы.
      Драматическое искусство, считал А.С.Пушкин, родилось на площади, для народного увеселения. Поэтому и оценивать его придётся в первую очередь зрителю, для которого, собственно, и создаётся искусство. О том, как начинался творческий путь нового Королёвского драматического театра, об основных принципах его закулисья и предстоящем пути развития, мы поговорили с главным режиссёром Андреем Крючковым.
    — Андрей, как образовалась сегодняшняя труппа театра?
    —Был очень длительный и сложный процесс. Первыми, кто пришёл в театр, — были мои друзья, которым я звонил и предлагал заняться творчеством. Конечно, вначале я очень переживал по поводу того, что профессиональные артисты откажутся ездить в Королёв. Но потом подумал, почему бы и нет, чем, например, Королёв хуже Мытищ, где есть театр «Фэст»?! Мы всего-то на три километра дальше от Москвы. Я как-то осмелел, и мы провели первый кастинг, с которого в театр пришли первые артисты. Потом открыли свой сайт в Интернете. Люди стали как-то находиться. В этом году снова провели кастинг, более обширный, и из пятидесяти претендентов отобрали пятерых.
 — Вы хотите сказать, что все 50 человек, приехавшие на пробы, были профессиональными актёрами?
    —С людьми без актёрского образования я даже не разговариваю. Когда мне звонят, я в первую очередь интересуюсь образованием. Если у человека его нет, он мне не интересен. Профессионала от непрофессионала я могу отличить даже по фотографии.
— То есть на данный момент в труппе Королёвского драматического театра нет ни одного актёра, не окончившего театральный вуз?
    — Скажу так: у нас есть люди, которые доигрывают старый репертуар, три человека из старого коллектива, не имеющие актёрского образования, но они профессионально подходят к своей работе. Для меня это очень важно. Многие, окончившие театральный институт, не относятся к работе так, как относятся они. Например, Николай Филиппов, который проработал в народном театре с 22 лет, несмотря на какие-то жизненные трудности, проблемы со здоровьем всё равно приходил на репетиции.
    — Существует множество примеров талантливых людей, одарённых от Бога, которые могли бы дать фору некоторым выученным артистам. Вы, как творческий человек, не можете этого не знать. Почему же тогда вы так категоричны в своём отношении к наличию «корочки» у артиста?
    — Невозможно соединить в одном спектакле профессионала и непрофессионала, потому что человек, окончивший театральный институт, в первую очередь меняет свой социальный статус в голове. Он внутренне раскован. У любителей другая ситуация. Они играют так, как могут, «ни вправо, ни влево». Поэтому, если я берусь с ними работать, мне приходится полностью подстраивать образ точно под психофизику актёра-любителя. А если я хочу из него что-то «вырвать» и «вытащить», это практически невозможно. Поверьте, разница между профессионалом и непрофессионалом огромная. Я не могу работать с любителями, потому что для этого должны быть абсолютно другая психология и педагогический склад ума.
    — Андрей, расскажите, пожалуйста, о театральной студии, которую вы возглавляете.
    — Наша студия базируется в ЦДК им. Калинина. Возраст студийцев от 12 до 21 года. В будущем планируем набирать детей не младше 14 лет. С ребятами занимаются квалифицированные педагоги, которые проводят занятия по четырём дисциплинам: хореографии, вокалу, актёрскому мастерству и сценической речи. Ограничений в обучении нет. Человек занимается столько, сколько ему необходимо, столько, сколько он считает нужным. Основная задача педагогов — раскрепостить студийцев, разбудить творческую фантазию, познакомить с азами профессии. Они обучаются и видят театр с другой стороны. Многие ребята сильно заблуждаются насчёт необременительности актёрской профессии, славы и денег. Здесь же они видят, сколько нужно отдать физически и эмоционально, чтобы в будущем этим заниматься, возведя увлечённость до уровня профессии. Мы не скрываем и самых страшных сторон актёрской жизни, того, как человек, поднявшись на вершину, может в одночасье оказаться внизу. Открыто говорим о том, что когда-то востребованный актёр может оказаться никому ненужным. У меня лично есть множество примеров подобной ситуации среди знакомых актёров.
— Давайте теперь поговорим о репертуаре театра и о запланированных премьерах.
    — На сегодняшний день в репертуаре театра шесть спектаклей. Три детских: «Великий лягушонок», «Русалочка», «Щелкунчик» и три взрослых: «Мужчины и женщины», «Ночь Гельвера» и «Морфий». Но репертуар будет расширяться, причём в ближайшем будущем. Сейчас мы репетируем параллельно два спектакля — «Моцарт и Сальери» А.С. Пушкина и «Волшебная лампа Аладдина».
    Спектакль «Моцарт и Сальери» поставлен в некой современной плоскости. Но тем не менее мы не коверкаем слова Пушкина и ни в коем случае не представляем спектакль в похабном виде. «Моцарт и Сальери» — классика в современной версии. Спектакль на 60 процентов состоит из хореографии и решён через пластику.
    «Волшебная лампа Аладдина» — музыкальная сказка, это большой проект, к осуществлению которого мы подходим очень серьёзно. В спектакле будет много музыки, живого вокала, что само по себе требует определённой аппаратуры и специальных репетиций с педагогом по вокалу. Ведь хороших вокальных данных недостаточно для того, чтобы выпустить артистов на живое исполнение. Будут большие декорации, постоянная смена задников. Одного металла на сцене будет около полтонны — огромнейшие металлические станки, тюремные решётки и т.д. В общем, должен получиться мощный, красивый и, я бы сказал, даже пафосный спектакль, премьера которого планируется на 29 декабря. Кстати, мой отец будет играть в нём султана. И ещё, возможно, роль Создателя в новом спектакле «Прыжки с облаков» по пьесе И. Штока «Божественная комедия». Так что я могу с гордостью заявить, что в нашем театре будет играть заслуженный артист России и фамилия Крючков удвоится в программках (смеётся).
    — Наверное, очень сложно репетировать сразу несколько спектаклей?
    — Да, безусловно, это очень тяжело. Учитывая то, что все актёры плотно заняты на съёмках или в других театрах. Приходится находить невероятные компромиссы. Бытует мнение, что режиссёр — это творец. Да никакой он не творец! Он хозяйственник и организатор. Если мне удастся позаниматься режиссурой хотя бы 11 процентов от всего рабочего времени, то у меня получится неплохой спектакль, а если на 12, то очень неплохой и т.д. Основное же время уходит на организационные вопросы.
    — Вы много работали с разными актёрами. И уже наверняка сформировали для себя его принципиальный образ. Какой он?
    — Артист — это живой пластилин, это мои краски, поэтому чем он более многофункционален, тем лучше. В первую очередь, он должен быть интересным драматическим актёром, с огромной энергетикой и живым темпераментом, уметь петь и танцевать. Обязательно внутренне развиваться, видеть и знать, что творится вокруг него, а не зацикливаться на одном театре. Ему необходимо ежемесячно «топтать сцену», чтобы актёрский аппарат не застаивался, чтобы актёр не потерял какую-то абсолютную внутреннюю пружину. Единственное, что меня отталкивает в артистах, так это пафос. Но, как правило, у настоящих актёров, у настоящих звёзд, например уровня Льва Дурова, этого не бывает. Я много с ним работал, вместе ездил на гастроли и видел, как этот человек существует. Он самодостаточный. Чем больше человек самодостаточен в профессии, тем больше он раскрепощён, тем больше вероятность, что он не будет страдать звёздной болезнью.
    — Вы работаете четвёртый сезон. Многое сделали за это время: собрали новую труппу, поставили несколько спектаклей, побывали на разных фестивалях. Есть ли то, чего на данный момент вам не хватает?
    — Не хватает узнаваемости. Многие даже не знают, что у нас в городе есть театр, и не один, а два, причём первый существует с 1994 года, а наш с 2005-го. Мы очень плотно работаем, естественно, хочется оценки своего труда и народной узнаваемости. Три года назад, когда перед началом спектакля у меня было продано пять билетов, я был счастливейшим человеком, потому что очень сложно перестроить сознание людей в том плане, что народного театра уже нет, а есть театр с профессиональными актёрами, и за билет на спектакль нужно заплатить деньги.
    — Ну, сейчас ситуация изменилась. Недавно, когда я была на спектакле «Морфий», у вас был аншлаг.
    — Да, уже полгода перед началом этого спектакля мы вывешиваем табличку «Все билеты проданы»!
    — Возможно, причиной такого ажиотажа является актуальность темы, которая в нём поднимается?
    — Я думаю, что причина в таинстве Михаила Булгакова.